Особенности национальной торговли начала 90-х

Злата Линник,
специально для проекта © Shop-Academy.com, 17 апреля 2007 года.

Линник (Бондаренко) Злата Владимировна – питерский писатель, работающий в жанре «городское фентези». Наиболее известные произведения – повести «Приключения вампирши Элеоноры», рассказы серии «Сага о Конане», фантастические рассказы в газете «Аномальные новости», более 50 статей в журнале «Симона».

На Черкизовском рынке...

…На Черкизовском рынке в Москве жизнь била ключом. Несколько раз в сутки на Ленинградский вокзал целыми поездами «по коммерческой надобности» прибывали представители малого бизнеса. Большинство из них составляли энергичные женщины среднего и предпенсионного возраста, вооруженные своими орудиями производства – тележками, на которых дремали, ожидая своего часа, громадные клетчатые сумки, известные в народе как «мечта оккупанта».

Хозяйки мелких торговых точек или просто лица, относящие себя к «профсоюзу свободных торговцев», устремлялись на оптовый рынок, чтобы пополнить иссякшие запасы товара. Такое важное дело кому попало не доверишь: спрос, коньюктура – штука тонкая; попробуй только, ошибись – и часть оборотного капитала запросто превратится в груду вещей, которые нипочем не продашь.

Сказать, что Черкизовский рынок был громадным, значило бы не сказать ничего. На его территории запросто разместился бы целый городской квартал или парочка стадионов. Во всяком случае, так казалось тем, кто впервые попадал туда. По сути дела, это и был целый город, только вместо домов там стояли самые разнообразные ларьки, палатки, павильоны, которые образовывали улицы, переулочки или таинственные тупики. Некоторые из улиц находились в громадных ангарах со стеклянными крышами, некоторые, наоборот, под открытым небом. Среди них были довольно широкие проспекты и узкие улочки, на которых едва-едва могли разъехаться двое человек, катящих за собой тяжело нагруженные тележки или сумки на колесиках.

Вошедших ждали самые разнообразные сюрпризы. Здесь можно было случайно наткнуться на распродажу элегантных женских костюмов по смешной цене. Правда, тех, кто желал всего-навсего приобрести обновку, останавливало слово «опт», начертанное корявыми буквами на грубо отрезанном куске картона. А в нескольких шагах отсюда по образцу западных распродаж рядами стояли различные емкости, в которые были свалены «остатки прошлогодней коллекции». Там можно было найти все что угодно – и расшитое бисером и блестками вечернее платье, и купальник для юной модницы, и теплый халат, достойный пожилого джентльмена. Еще чуть дальше громоздились стопки пластмассовых тазов,  украшенных цветочным орнаментом.

На перекрестках и на любом более-менее свободном месте располагались уж вовсе неформальные торговые точки. Вездесущие бабушки предлагали семечки, прихватки собственного изготовления и подозрительно дешевые носки. Восточного вида мужчины в костюмах-тройках ухитрялись разместить на нескольких картонных коробках настоящий ювелирный салон – там были аккуратно разложены бусы из индийских самоцветов, в коробочках переливались всеми цветами разнообразные кольца и подвески, среди которых можно было найти и откровенную безвкусицу и настоящее произведение искусства. Здесь же в прозрачной папке лежала компьютерная распечатка, заглянув в которую, желающий мог узнать, какому знаку Зодиака соответствует какой камень, и что хорошего он принесет в жизнь своего владельца. Между рядами бродили шустрые молодые люди, которые вполголоса предлагали сертификаты и накладные с печатями несуществующих организаций, продавщицы амулетов от порчи и черноглазые детишки, которые выпрашивали деньги на пропитание для себя и множества нетрудоспособных родственников, между делом прикарманивая все, что, по их мнению, плохо лежит.

Бизнес-леди неторопливо заходили в ворота рынка и начинали свой еженедельный шопинг-тур. Клетчатые сумки, в которых запросто поместился бы взрослый человек, постепенно заполнялись упаковками китайских кофточек, на удивление недорогими кроссовками и прочими товарами, пользующимися повышенным спросом у населения с очень средним и более скромным достатком. Сумки ставились на тележки, громоздились одна на другую, и скоро за такой поклажей было уже невозможно различить саму ее хозяйку. Носильщики, какие еще носильщики?! Стоит только недоглядеть, свернут куда-нибудь в сторону и все, а там товару, знаете, на сколько тысяч?! И вообще, нечего дорогу загораживать, дайте проехать, наконец!

Время от времени по радио передавались объявления, смысл которых был понятен лишь посвященным. Например, абсолютно невинный текст «найдена сумка с документами», следовало понимать так: «мы украли ваши деньги, но нам этого мало, желаем вознаграждение за документы» или, наоборот: «потеряна сумка с документами», что  на самом деле должно было звучать следующим образом: «верните хотя бы документы». Присутствующие относились к таким заявлениям довольно равнодушно: издержки производства, ничего не поделаешь. И тут же машинально проверяли, целы ли их деньги, надежно упрятанные в сумке-кошельке под свитером или в поясной сумке. Рынок, он и есть рынок; стоит только зазеваться, сами понимаете… 

…От Выборга до Зеленогорска

…От Выборга до Зеленогорска не так уж и далеко, особенно, если на машине. Поэтому дружная троица и сама не заметила, как оказалась в удивительном городе-курорте на берегу Финского залива.

Он и вправду удивительный. Многие, попав туда впервые, не могут понять: а где же, собственно говоря, город? Для большинства из нас городской пейзаж – это, прежде всего улицы, на которых дома стоят более или менее плотно. Есть, конечно, скверы, детские площадки, парки и площади, но это не меняет общей картины. Здесь же обычные многоквартирные дома могут находиться на расстоянии в половину автобусной остановки друг от друга, а между ними может располагаться кусок лесопарка или территория пансионата. Взгляд городского жителя, который хочет привычно упереться в стену, свободно бродит по открытому пространству. А расстояние от остановки до остановки здесь во много раз длиннее, чем в Питере; пройти просто так, ради прогулки, честно говоря, трудновато. Пансионатов в Зеленогорске великое множество; можно сказать, что к окраинам город плавно переходит в стоящие один за другим пансионаты. Есть среди них и богатые санатории для особо важных персон, есть бывшие пионерские лагеря, которые нынче называются «летний лагерь отдыха для детей», есть небольшие частные пансионаты, которых в последнее время немало здесь понастроили.

Но троицу челноков интересовали вовсе не санатории и пансионаты «Жигули» цвета морской волны пересекли привокзальную площадь, окруженную со всех сторон различными ларьками и павильончиками, и остановились перед воротами городского рынка.

В тихом курортном городе развлечений не так и много, особенно для обитателей санаториев, которые, отдав должное пляжу, тихим прогулкам в парке и прочим интеллектуальным развлечениям, переходят к моциону по городским улицам. А потом ноги сами приводят их на городской рынок. Просто так: погулять, посмотреть, что хорошего привезли, а, может быть, и приобрести между делом какие-нибудь пляжные принадлежности, детективчик или игрушку для ребенка. Или, может быть, кому-то из отдыхающих дам придет в голову дополнить свой гардероб чем-нибудь таким, что бы они ни за что не решились надеть в Питере, например, не в меру открытым топиком или пеньюаром легкомысленного фасона.

Те, кто живет на многочисленных дачах, снятых на месяц-другой, или в частных домиках, расположенных по другую сторону железной дороги, запасаются здесь продуктами. У старушек всегда можно купить зелени, ранних овощей или ягод на варенье, а у восточного вида усатых дяденек – овощи, привезенные из бывших южных республик.

Что же касается «секции промтоваров», то, подобно «городу-грибу» времен Дикого Запада, он вырастает каждое утро и бесследно исчезает с окончанием рабочего дня.

Ранним утром к воротам рынка подъезжают легковушки и микроавтобусы, оттуда появляются сумки и свертки. Лица, занятые в частном бизнесе, собирают из алюминиевых трубочек каркас палатки, натягивают на него ярко-синюю «шкуру» и временная торговая точка готова. Есть среди них и местные жители, но гораздо больше тех, кто приехал из близлежащих городов поработать на день-два, как правило, в выходные. И, разумеется, большинство из них составляют энергичные, не боящиеся никаких трудностей питерские бизнес-вумен. Поставив свои палатки, они выволакивают из багажников машин и крохотной, до потолка забитой камеры хранения неподъемные клетчатые баулы, один вид которых поверг бы в ужас любителей поднятия тяжестей и поклонников экстремального спорта. Но хрупкие с виду женщины запросто справляются с этой задачей. Некоторые из них, помоложе, волоча по земле такую «бизнес-сумку», на ходу рифмуют: «кто сумки потаскает, Шварценеггером тот станет», представители старшего поколения вспоминают послевоенную частушку о совмещении обязанностей лошади и быка.

Из сумок появляются кипы сарафанчиков, футболок, детских костюмчиков, заранее одетых на вешалки, груды плавок и купальников, целые россыпи ярких летних заколок, детских игрушек и прочих приятных мелочей. Между опорами палатки или просто между растущими поблизости деревьями натягивается веревка, на нее в несколько вертикальных рядов помещаются одежки на вешалках – и вот вам секция готового платья, магазин-салон почти под открытым небом. На обычной дачной раскладушке размещается все остальное – это отдел обуви, сувениров и прочей галантереи.

Тем временем появляются первые покупатели и в каждой палатке начинается целое действо. Кто-то из продавцов окликает любого проходящего мимо, предлагая хотя бы взглянуть на разложенные и развешанные там красивые вещи, кто-то в духе последних теорий прикладной психологии следит за потенциальными покупателями только уголками глаз, мило улыбаясь и распространяя вокруг себя атмосферу уюта и доброжелательности. Кто-то успешно эксплуатирует образ «дамы, приятной во всех отношениях», кто-то – «хорошей простой женщины», некоторые, вне зависимости от возраста – «немного хлопотливой, но очень доброй бабушки». Кто сказал, что торговля – профессия не творческая? Очень даже творческая, стоит только, по выражению одного известного бизнесмена современности, «включить мозги».

* * * *

Когда «Жигули» цвета морской волны остановились у ворот рынка и троица челноков выбралась наружу, было самое удачное время для общения. Схлынул утренний поток покупателей, так называемая «первая волна любопытства», которая мало что уносит с собой, но зато доставляет массу хлопот. Вокруг каждой из палаток бурлит что-то вроде небольшого водоворота, а работающие там женщины превосходят сами себя, демонстрируя истинные сверхвозможности. В одно и то же время они ухитряются протягивать сарафан из индийской марлевки одной покупательнице отвечать на вопрос второй, мило улыбаться перспективному покупателю. Он зашел сюда побродить от нечего делать и заинтересовался дорогим спортивным костюмом «некондиционного» размера. Свободной рукой они могут показывать на детские костюмчики, о которых спрашивает торопящаяся куда-то женщина с капризным ребенком детсадовского возраста.

Но некоторое время спустя поток ослабевает – большинство любопытствующих ушло «подумать», а, если быть точными, то посмотреть, не продают ли где-нибудь неподалеку то же самое, но значительно дешевле. Кто-то поспешил на электричку, кто-то отправился по своим делам. Одним словом, наступает затишье, когда можно спокойно вздохнуть и выпить чашечку утреннего кофе. Одни наливают его из благоразумно припасенных с собой термосов, другие, попросив соседку приглядеть за товаром, идут по очереди в кафещку, которую открыл тут же на рынке толстый веселый дядька откуда-то с Кавказа. У него можно купить и чашечку замечательного кофе по-восточному и просто стакан кипятку. Те, кто не привык тратить деньги на всякие пустяки, высыпают туда пакетик растворимого кофе, купленный в соседнем ларьке.

Войдя на рынок, Лариса повертела головой из стороны в сторону, к чему-то прислушалась и удовлетворенно заметила:

Все на месте. Начнем, пожалуй, с Вали-халатницы, ее палатка как раз неподалеку.

Палатка Валентины заслуженно носила неофициальное название «мир халатов». Там были разложены и развешены по всему внутреннему пространству ситцевые домашние халатики, фланелевые – «подарок любимой бабушке», коротенькие пляжные. Посреди всего этого великолепия стояла сероглазая блондинка, при виде которой на ум приходило старинное выражение «кровь с молоком». Исключительно в целях рекламы на ней был надет изящный розовый пеньюар с множеством кружев, воланчиков и рюшечек.  Справедливости ради стоит заметить, что пеньюар удивительно ей шел.

Добрых полчаса Валя с Ларисой обсуждали общих знакомых из «профсоюза свободных торговцев», перечисляя, кто и куда отправился поторговать и какие виды товара пользуются особенным спросом в этом сезоне. Но, к великому сожалению, об аномальной зоне между Выборгом и финской границей она ничего не слышала.

Говорите, по дороге в Финляндию? Да что вы, кому там нужны мои халаты; их и в Питере не очень-то берут, я только по пригородам и мотаюсь. На что-то другое неохота переходить; привыкла уже, да и договор с фабрикой напрямую это тоже не кошка начихала…

Мя-мя! – раздался капризный девичий голос.

В палатке напротив стояло очаровательное семнадцатилетнее создание в ярко-розовых шортах и топике с сердечком. То есть, девушка была бы само очарование, если бы не выражение лица. Так смотреть могла бы, наверное, принцесса, оказавшаяся по воле злого волшебника в мусорном контейнере. Она смотрела на разложенные перед ней яркие пляжные шлепанцы как на кучу дохлых мышей и пересчитывала деньги, брезгливо касаясь их кончиками пальцев.

Мя-мя! – А зеленые тапочки тридцать девятого размера у нас есть?

А кто это должен знать: я или ты? Я кому еще вчера говорила все пересчитать и переписать? А ты вместо этого купаться удрала – сердито ответила ей Валентина. И, повернувшись опять к Ларисе, добавила:

Ничего, она у меня выучится работать, как следует. Хватит бездельничать, у меня на шее сидеть! А то, ишь, моду взяла: мальчики, дискотеки, денег на нее не напасешься. Вот пусть сама и прочувствует, каково деньги достаются.

Мя-мя! – перебили их снова. – А у меня сдачи со ста рублей нет!

Десятками на сдачу запастись тоже поленилась? Ничего не знаю, меняй, где хочешь! Ладно, иди сюда, но только в последний раз.

* * * *

Люду они нашли без особого труда. Издалека можно было услышать голос, чем-то напоминающий звук напрочь разрегулированной электропилы. Женщина что-то вещала на одной ноте, не прерываясь ни на секунду.

Подойдя поближе к источнику неприятного звука, они увидели следующую картину. Возле палатки, до предела забитой женским бельем, произведенным на лучших фабриках Кореи, (во всяком случае, так было написано на огромном плакате, прикрученном к соседнему дереву) происходило бурное выяснение отношений. Женщина неопределенного возраста, напоминающая обугленную сухую ветку или до крайности истощенную ворону, наседала на флегматичного толстяка с круглой блестящей лысиной и пшеничными усами:

Идиот, придурок, что ты мне притащил? Чего припер, я спрашиваю?!

Сумку с трусами; ты просила, я и привез – невозмутимо буркнул толстяк.

Не те!!! Я какие сказала: стринги из эластика, а ты чего приволок, это же кружевные панталоны от пятидесятого размера; кто сейчас такие купит? Каким местом ты вообще думаешь?!

Сейчас съезжу и привезу…

Знаю я, как ты привезешь, тебя до вечера не дождешься. На диване будешь валяться брюхом кверху и пиво хлестать! Ты почему опять ничего не жрешь, я тебя спрашиваю! Я кому позавчера вот такую миску оливье нарезала, все прокисло так, что и в холодильник не заглянуть, пришлось в помойку выбрасывать. Желудок опять заболит – возиться с тобой не буду, так и знай!

Работающая в палатке Люды девушка-продавщица изо всех сил пыталась, как выражаются японцы, «сохранить лицо фирмы». Старательно изобразив приветливую улыбку, она прикладывала массу усилий, чтобы покупатели обращали внимание на товар, а не на происходящую в двух шагах сцену. Получалось, честно говоря, не очень.

Мимо владений Люды троица пробиралась на цыпочках, дружно применив заклинание невидимости, лежащее, как и большинство из них, на стыке магии и психологии. Его, не отдавая себе отчета, применяют школьники, которым очень не хочется, чтобы учитель спросил их или безбилетники при появлении в транспорте бригады контролеров – крепких мужчин с лицами, настоятельно требующими изделий кирпичного завода.

Нет, когда она в таком настроении, говорить с ней просто бесполезно – махнула рукой Лариса. – Сейчас ее успокоит только что-нибудь крепкое алкогольное из баночки, а у меня как-то нет охоты травиться всякой дрянью и выслушивать, как все вокруг нагло пользуются ее добротой. А если она еще и двух первых мужей вспомнит – пиши пропало, заговорит до смерти.

Ты еще что-то говорила про Диану и ее производство шерстяных штанишек.

Да на это обязательно надо посмотреть! Прямо театр одного актера.

Чтобы дойти до рабочего места Дианы, пришлось пересечь весь рынок. На полпути они остановились, привлеченные забавным зрелищем. На самом видном месте продуктовых рядов находилась лавочка, специализирующаяся на различных семечках и орешках. Они были аккуратно разложены в открытых пластиковых контейнерах – сырые, жареные, подсоленные. Лавочка пользовалась успехом среди работников и посетителей рынка, но самыми восторженными ее почитателями были все же не они. Со всех сторон к ней слетались шустрые городские воробьи, голуби – белые и беспородные сизые, а также всякие мелкие пташки, которые в изобилии водятся в загородной местности. Каждая из птиц, подлетев, хватала что-нибудь, достойное ее внимания, вспархивала на крышу стоящего неподалеку музыкального ларька и, проглотив свою добычу, повторяла маневр. Продавец, нескладный худой парень с черными усами, старательно пытался отогнать их, ругаясь на непонятном языке. Но на пернатых грабителей эти манипуляции не производили ровным счетом никакого впечатления; они ловко вытаскивали семечки прямо у него из-под пальцев.

Палатка Дианы чем-то неуловимо напоминала сказочную избушку, а сама ее хозяйка казалась настоящей «крестной феей». Вроде бы, ничего особенного там не было – обычная торговая палатка, но, в то же время, при одном взгляде на нее вспоминались новогодние подарки, лежащие под елкой, и множество других приятных впечатлений из детства.

Сама Диана сначала казалась ничем не примечательной женщиной среднего возраста: полноватая, одетая в затертые старые джинсы и серенькую футболку, с пышной наполовину седой косой, даже без косметики. Но, тем не менее, Лина и даже скептик Виктор моментально поняли – перед ними действительно талантливая актриса. Диана ни одной минуты не сидела спокойно: она гладила и перебирала лежащие перед ней короткие трикотажные штанишки. Глядя на свой товар с удивительной нежностью, она вполголоса говорила, как будто ни к кому конкретно не обращаясь:

Чудные, замечательные штанишки, связаны из высококачественных шерстяных ниток – журчал ее голос – собраны вручную, заряжены положительной энергией. К их изготовлению допускаются только хорошие люди, а посмотрите, как аккуратно обработаны кромочки. – Тут Диана подносила очередные штанишки прямо к своему лицу и смотрела на них так, будто никогда в жизни не видела ничего прекраснее.

И, несмотря на то, что стоял жаркий день середины лета, куча штанишек и рейтузиков перед Дианой постепенно таяла. Люди с пляжными сумками в соломенных шляпах и черных очках от солнца с энтузиазмом расхватывали эти изделия зимнего ассортимента, обещая, что назавтра непременно явятся еще и приобретут здесь подарки для всех друзей и родственников. Было ли в этом волшебство, никто так и не понял, хотя, с точки зрения древних греков, нет ничего более волшебного, чем сценическое искусство.

Первым поддался ее чарам Виктор.

А вон те штанишки горохового цвета понравились бы Варе. И белые рейтузики тоже, она любит в таких ходить дома.

Услышав Виктора, Диана подняла на него взгляд, полный безграничной любви и заботы:

Да эти штанишки просто чудные; если бы вы знали, скольким женщинам они сохранили здоровье! У меня постоянная торговая точка в Питере в одной из центральных поликлиник города. Так вот, все врачи настоятельно рекомендуют своим пациенткам носить в холодное время года именно такие штанишки. Какой размер у вашей супруги? Пятьдесят шестой? На нее остались вот такие замечательные серенькие – и она торжественно помахала перед носом Виктора чем-то необъятным – и вот такие коричневые рейтузики…

Диана, это не покупатели, это мои знакомые – перебила ее Лариса. – Скажи пожалуйста…

Если они твои знакомые, то, что же, я, по-твоему, должна оставить их без таких прекрасных вещей? – огорчилась Диана и самая настоящая крупная слеза капнула на штанишки горохового цвета.

Или ты считаешь, что пусть они простужаются, отмораживают себе почки, зарабатывают радикулит? Вот ты меня тогда не послушала, не купила у меня штанишки и чем все закончилось? А для вас – повернулась она снова к Виктору – у меня есть очаровательная прибалтийская жилеточка, чистая шерсть, совершенно случайно остался именно ваш размер. Осенью, к сожалению, все это станет дороже, а сейчас у меня что-то вроде распродажи по прошлогодним ценам. Я считаю, что всегда нужно делать людям добро – добавила она, всем своим видом выражая готовность делать добро, только добро и ничего кроме добра, даже, если ее об этом и не особенно просят.

А для вас, девушка – обратила она внимание на Лину, которая сжалась в комок, стараясь по возможности не дышать – у меня есть восхитительные рейтузы двойной вязки; незаменимы для работы на улице…

Некоторое время Лариса стояла в полной растерянности от такого напора и безуспешно пыталась вставить хоть слово. При этом она чувствовала, как ее рука сама по себе ползет к висящей на шее «кошелечной сумке», Может, и в самом деле купить у нее эти самые штанишки, чтобы отвязалась? Но, после минутного размышления, она поступила по-другому. Бешено зааплодировав, Лариса издала восторженный крик:

Браво! Бра-во!

Виктор и Лина поступили точно так же. Крикнув очередное «браво», Лариса купила в стоящем по соседству цветочном ларьке букет ярко-оранжевых ноготков и кинула его Диане на прилавок.

Стоило им начать аплодировать, как Диану будто подменили. Выражение любви и нежности на ее лице сменилось восторгом. Она вышла из палатки наружу и раскланялась, прижимая букет к груди, а потом спросила совершенно нормальным тоном:

Так о чем ты хотела меня спросить?

Выездная торговля

В те странные, неправильные и немного сумасшедщие времена существовало явление, которое нынче уже почти вышло из употребления, а если где-то еще и существует то лишь в остаточном, реликтовом виде. Явление это называлось выездная торговля.

Каждое предприятие или более-менее посещаемое учреждение располагало своим крохотным рынком. В вестибюле, в фойе возле столовой или просто в каком-нибудь коридоре стояло несколько канцелярских столов, одна-две вешалки из гардероба или просто поставленные рядом стулья – импровизированные торговые места, которые каждый день занимались новым представителем частного бизнеса. К примеру, сегодня на угловом столике у самой арки разложены ювелирные изделия, вчера были импортные колготки, а завтра милая пожилая женщина будет там ненавязчиво предлагать всем цветочные семена. Случалось, что неожиданно для себя посетители и сотрудники приобретали множество вещей, нужных и не очень, себе и своим близким. Это гораздо лучше, чем тратить время на беготню по магазинам, а тут вот оно, и дешевле, между прочим, в несколько раз, да и обслуживание не в пример лучше. Покупая гранатовые бусики для дочки, всегда можно было рассчитывать на целую лекцию о целебных свойствах этого камня и о том, каким знакам зодиака рекомендуется его носить, а еще посоветуют гранатовые изделия, купленные в каком-нибудь другом месте, непременно перед употреблением вымыть. Изготовителям этих бус в жаркой Индии натуральный цвет камня показался недостаточно ярким и они сочли за лучшее немного его усилить. Если краску не смыть, то она может испачкать одежду и самого потребителя. Покупатели вязаных перчаток с ангорой узнавали, что после стирки нежное китайское изделие лучше немного подержать в холодильнике, в морозилке, тогда оно прослужит гораздо дольше.

Самые энергичные и неугомонные из «профсоюза свободных торговцев» именно так и строили свою рабочую неделю. Сегодня они предлагают свои товары посетителям и сотрудникам поликлиники метрополитена, завтра – в вестибюле парнасского мясокомбината или одном из многочисленных НИИ «Гипро-что-то», переоборудованных в бизнес-центр, а на следующий день – на цементном заводе в Лигово или еще какой-нибудь немыслимой дали.

Работа эта не из легких, а, точнее, только кажется легкой: пришел, разложил товары, поговорил с народом и порядок, считай денежки. Если, конечно, не брать в расчет, что сумки с этим самым товаром весят по десятку килограмм и более, что тащат их, как правило, на себе, а места для выездной торговли отыскиваются и организовываются с великим трудом. В некоторые так просто и не попадешь: нужно записываться заранее по телефону или задабривать завхоза и профсоюзных дам, которые всем этим ведают. А аппетиты у них, как правило, не маленькие. Или, опять же: запишешься за месяц вперед, приедешь на другой конец города, заплатишь за аренду крохотного столика немаленькую сумму, а тебе говорят: извините, у нас зарплату задержали; и рады бы что-нибудь приобрести, да нет у нас никакой покупательной способности. Только и остается, что собирать назад сумки и идти восвояси. Но во всем есть свои положительные стороны. То, что упорно не продается на одном объекте, с радостью расхватывается на другом. И, потом: что ни день – новые места, новые лица и сам не рискуешь никому надоесть.

Люди, которые избрали себе эту нелегкую деятельность, как правило, закончили в свое время высшие учебные заведения и имели самые различные специальности. Разговорившись с кем-нибудь из них, можно было с удивлением узнать, что мужчина, торгующий секонд-хендом на самом деле – артист балета, а женщина, продающая туалетные воды, в недалеком прошлом – фотокорреспондент газеты. Приобретая пару носков можно было совершенно неожиданно получить консультацию по химии или помощь в переводе с иностранного языка. А что делать; жизнь заставляет и надо как-то выживать. Это лучше, чем идти в криминал или заниматься другими, не менее скверными вещами. А, впрочем, что это мы все о грустном; посмотрите лучше, какие замечательные наволочки я вам привезла, чистый хлопок...

>> ОБРАТНО НА ПОРТАЛ ПО РОЗНИЧНОЙ ТОРГОВЛЕ